Фабрика Фаберже
Журнал «Ювелир». Рабочая хроника. Петербург: «9 января прекратили работы рабочие всех мастерских Фаберже. Забастовавшие предъявили требование о повышении заработной платы на 20%, о предоставлении ежегодно двухнедельного отпуска с сохранением жалования и об уплате в случае болезни до трех месяцев жалования в половинном размере. Забастовка продолжалась свыше месяца, и хозяева отказались от всяких переговоров и не соглашались ни на какие уступки. В результате рабочие вынуждены были приступить к работе на старых условиях, причем 18 человек не допущены вновь к работе».
Качество и уникаль-ность — два правила фирмы. Каждый этап работы выполняли только специалисты.
Возглавлял работу и отвечал за результат старший мастер. Мастер мог ставить на изделие вместе с клеймом Фаберже свое собственное. Эрик Август Коллин был самым первым масте-ром. После исполнения копий скифских украшений он стал известен как специалист по
В 1882 году, когда Фаберже еще мало кто знал, на его фирме работало 20 человек. В 1896 году — 455 человек плюс 31 ученик, в 1910-х — более
600 сотрудников. Работать на известнейшую в мире фирму было непросто. Рабочий день начинался ровно в семь утра, а за канчивался в одиннад
цать вечера. Даже воскресенья были рабочими: с 8.00 до 13.00. Но оплата труда была высокой.
Фаберже не мог позволить себе бо- древним стилям. Коллин проработал лее мягких условий труда: клиенты у Фаберже 16 лет. требовали все новых и новых изделий. И это должны были быть не штампованные украшения. Изделия Фаберже ценились своей уникаль-ностью.
Руководить разветвлен-ной фирмой — филиалы в Москве, Одессе, Киеве, Лондоне — было непросто.
Карл Фаберже с пристрастием рассматривал каждый проект, а самые сложные и дорогие заказы контроли-
Студия дизайнеров петербургского отделения: художники-дизайнеры
Непревзойденным мастером был Михаил Перхин. Его клеймо рядом с клеймом Фаберже стоит на многих пасхальных яйцах для царской семьи. Перхин еще мальчиком прибыл в Петербург из деревни Окуловская Олонецкой губернии. Он не имел никакого образования, но был трудолюбив и сообразителен. В 24 года Михаил был подмас-терьем по золотому делу, а через год, выполнив первое пасхальное яйцо, стал ведущим мастером. Каждое его произведение отлича-лось высочайшим качеством. Мастер больше всего любил работать с контрастным золотом и в технике гильоше.
После смерти Михаила Перхина и до конца существования фирмы место ведущего мастера занял Генрих Эммануил Вигстрем. Под его наблюдением делались почти все изделия из твердых камней. Вигстрем отдавал пред-почтение ампиру и стилю Людовика XVI. Его изделия можно легко узнать по орнаменту из лавра и клейму «H.W.»
Он не только прекрасно раз-бирался в камнях, но и был самым искусным специалистом по обработке драгоценных металлов. На место Августа Вильгельма в 1903 году пришел его не менее та-лантливый сын Альберт. Это был совсем не редкий случай. Сыновья многих ювелиров стали работать на фирме Фаберже. Четверо сыновей самого Карла Фаберже и его супруги Августы Якобе тоже помогали отцу.
Под руководством старшего мастера и начальников мастерских было 40—60 работников: шлифовщики, ги-льошеры, токари. Отдельные мас-терские занима-лись эмальерным и позолоченным делом. Двадцать человек изготав-ливали упаковки для украшений.
Но свою жизнь изделие начинало в кабинете Карла Фаберже, где за круглым столом художники вмес-те с главным мас-тером обсуждали новые идеи, после чего рисовальщики рядовые мастера, подмастерья, ученики, которые делились по разным специальностям.
Монтировщики. Монтировщики-портсигарщики бы-ли специалистами по изготовлению коробок, табакерок и других вещей, где требовалось внима-ние для шарниров и затворок. Такая специализация была оправдана. Все коробки Фаберже закрывались без малейшего звука,
рисунок придуманного изделия.
Четырнадцать постоянных сотрудников-художников работали в мастерской Санкт-Петербурга. Это были самые талантливые выпускники Училища технического рисования и черчения. Их зарплата составляла от 6 до 10 тысяч рублей в год, и при этом они должны были работать лишь на Фаберже. Мастер хотел иметь только такие рисунки, и не сразу можно было найти ли- должны были сделать тщательный нию, отделяющую крышку от корпуса: так плотно были подогнаны затворы.
Граверы специализировались на шрифтах, орнаментах, картинах, резной рельефной гравюре и других работах.
Чеканщики делились на чеканщи-ков в отливных работах и чеканщиков по латуни.
Еще обязательно в каждой мастерской работали закрепщики, которых у других нет. Фаберже не ограничивал расходы на командировки и обучение своих сотрудников, отправляя их в разные страны изучать образцы прикладного искусства. Затем рисунки отправляли для обсуждения в мастерскую, а мо-дельеры лепили из воска макет будущего изделия. Впрочем, часто на то, чтобы разработать проект, давалось всего несколько ночных часов. Такими срочными в основном были заказы для императорского двора. Казалось, что в Кабинете Его Величества, через который приходили эти заказы, полагали, будто Фаберже все делает с помощью волшебной палочки и сможет все исполнить в самый короткий срок.
Бывало, что из-за спешки не-когда было переделывать эскизы, и в мастерскую отдавались черновые рисунки, где одна по-ловина симметричного изделия была выполнена в одном стиле, а вторая — в другом. Мастер, случалось, так и делал.
Однажды в мастерскую был отправлен образ, на обороте которого нужно было вы-гравировать молитву «Отче наш». Не было в России человека, который не знал бы ее. И вот, чтобы не тратить время, Фаберже, нарисовав шрифт первых двух слов, подписал на рисунке: «...и так далее». Вскоре изделием можно было полюбоваться. «Отче наш и так далее» — выгравировал мастеровой. «Ведь вот, — посмотрев на это, заметил Фаберже, — не додумались же до этого наши попы — сокращения времени службы». Фаберже не любил тратить время на документы, записки, отчеты. Часто с клиентом он обсуждал заказ устно и на бегу. Конечно, при таком количестве работы можно было забыть подробности этого заказа. И тогда Карл Густавович пытался разыскать того, кто был рядом, когда он разговаривал с заказчиком. Служащие шутили над хозяином: «У нас отвечает за заказ не тот, кто принимает, а тот, который рядом стоит».
Но гораздо больше неприятных моментов доставляли совсем не срочность и огромное количество заказов. Не раз приходилось Карлу Фаберже обращаться в полицию. Некоторые нечистые на руку артельщики не выдерживали искушения, каждый день прикасаясь к несметным богатствам. Один из служащих рисоваль- в ной мастерской два года 1 воровал драгоценности * и содержал на них целую группу скупщиков.
Но все равно, ничто, ка-залось, не сможет покачнуть благополучия дома на Большой Морской, 24. В начале века фирма достигла небывалых высот. За исто-рию существования фирмы в мас-терских Фаберже сделали столько же изделий, сколько возможно только при массовом производс-тве — по приблизительным под-счетам 120 тысяч, и среди них не было ни одной вещи, не достойной самой высокой оценки.
После революции импе-раторская коллекция была конфискована. В ней оказалось 42 яйца из царс-кой коллекции. Их отвезли в Москву, в Оружейную па-лату. До 1922 года сундуки с изделиями стояли не распа-кованными. И хотя сотрудники музея голодали, не было ни одного случая пропажи. В 1922 году со-ветская власть начала продажу коллекции, стремясь избавиться от всего, что связано с самодержавием и семьей царя. В музее осталось только 10 яиц.
Качество и уникаль-ность — два правила фирмы. Каждый этап работы выполняли только специалисты.
Возглавлял работу и отвечал за результат старший мастер. Мастер мог ставить на изделие вместе с клеймом Фаберже свое собственное. Эрик Август Коллин был самым первым масте-ром. После исполнения копий скифских украшений он стал известен как специалист по
В 1882 году, когда Фаберже еще мало кто знал, на его фирме работало 20 человек. В 1896 году — 455 человек плюс 31 ученик, в 1910-х — более
600 сотрудников. Работать на известнейшую в мире фирму было непросто. Рабочий день начинался ровно в семь утра, а за канчивался в одиннад
цать вечера. Даже воскресенья были рабочими: с 8.00 до 13.00. Но оплата труда была высокой.
Фаберже не мог позволить себе бо- древним стилям. Коллин проработал лее мягких условий труда: клиенты у Фаберже 16 лет. требовали все новых и новых изделий. И это должны были быть не штампованные украшения. Изделия Фаберже ценились своей уникаль-ностью.
Руководить разветвлен-ной фирмой — филиалы в Москве, Одессе, Киеве, Лондоне — было непросто.
Карл Фаберже с пристрастием рассматривал каждый проект, а самые сложные и дорогие заказы контроли-
Студия дизайнеров петербургского отделения: художники-дизайнеры
Непревзойденным мастером был Михаил Перхин. Его клеймо рядом с клеймом Фаберже стоит на многих пасхальных яйцах для царской семьи. Перхин еще мальчиком прибыл в Петербург из деревни Окуловская Олонецкой губернии. Он не имел никакого образования, но был трудолюбив и сообразителен. В 24 года Михаил был подмас-терьем по золотому делу, а через год, выполнив первое пасхальное яйцо, стал ведущим мастером. Каждое его произведение отлича-лось высочайшим качеством. Мастер больше всего любил работать с контрастным золотом и в технике гильоше.
После смерти Михаила Перхина и до конца существования фирмы место ведущего мастера занял Генрих Эммануил Вигстрем. Под его наблюдением делались почти все изделия из твердых камней. Вигстрем отдавал пред-почтение ампиру и стилю Людовика XVI. Его изделия можно легко узнать по орнаменту из лавра и клейму «H.W.»
Он не только прекрасно раз-бирался в камнях, но и был самым искусным специалистом по обработке драгоценных металлов. На место Августа Вильгельма в 1903 году пришел его не менее та-лантливый сын Альберт. Это был совсем не редкий случай. Сыновья многих ювелиров стали работать на фирме Фаберже. Четверо сыновей самого Карла Фаберже и его супруги Августы Якобе тоже помогали отцу.
Под руководством старшего мастера и начальников мастерских было 40—60 работников: шлифовщики, ги-льошеры, токари. Отдельные мас-терские занима-лись эмальерным и позолоченным делом. Двадцать человек изготав-ливали упаковки для украшений.
Но свою жизнь изделие начинало в кабинете Карла Фаберже, где за круглым столом художники вмес-те с главным мас-тером обсуждали новые идеи, после чего рисовальщики рядовые мастера, подмастерья, ученики, которые делились по разным специальностям.
Монтировщики. Монтировщики-портсигарщики бы-ли специалистами по изготовлению коробок, табакерок и других вещей, где требовалось внима-ние для шарниров и затворок. Такая специализация была оправдана. Все коробки Фаберже закрывались без малейшего звука,
рисунок придуманного изделия.
Четырнадцать постоянных сотрудников-художников работали в мастерской Санкт-Петербурга. Это были самые талантливые выпускники Училища технического рисования и черчения. Их зарплата составляла от 6 до 10 тысяч рублей в год, и при этом они должны были работать лишь на Фаберже. Мастер хотел иметь только такие рисунки, и не сразу можно было найти ли- должны были сделать тщательный нию, отделяющую крышку от корпуса: так плотно были подогнаны затворы.
Граверы специализировались на шрифтах, орнаментах, картинах, резной рельефной гравюре и других работах.
Чеканщики делились на чеканщи-ков в отливных работах и чеканщиков по латуни.
Еще обязательно в каждой мастерской работали закрепщики, которых у других нет. Фаберже не ограничивал расходы на командировки и обучение своих сотрудников, отправляя их в разные страны изучать образцы прикладного искусства. Затем рисунки отправляли для обсуждения в мастерскую, а мо-дельеры лепили из воска макет будущего изделия. Впрочем, часто на то, чтобы разработать проект, давалось всего несколько ночных часов. Такими срочными в основном были заказы для императорского двора. Казалось, что в Кабинете Его Величества, через который приходили эти заказы, полагали, будто Фаберже все делает с помощью волшебной палочки и сможет все исполнить в самый короткий срок.
Бывало, что из-за спешки не-когда было переделывать эскизы, и в мастерскую отдавались черновые рисунки, где одна по-ловина симметричного изделия была выполнена в одном стиле, а вторая — в другом. Мастер, случалось, так и делал.
Однажды в мастерскую был отправлен образ, на обороте которого нужно было вы-гравировать молитву «Отче наш». Не было в России человека, который не знал бы ее. И вот, чтобы не тратить время, Фаберже, нарисовав шрифт первых двух слов, подписал на рисунке: «...и так далее». Вскоре изделием можно было полюбоваться. «Отче наш и так далее» — выгравировал мастеровой. «Ведь вот, — посмотрев на это, заметил Фаберже, — не додумались же до этого наши попы — сокращения времени службы». Фаберже не любил тратить время на документы, записки, отчеты. Часто с клиентом он обсуждал заказ устно и на бегу. Конечно, при таком количестве работы можно было забыть подробности этого заказа. И тогда Карл Густавович пытался разыскать того, кто был рядом, когда он разговаривал с заказчиком. Служащие шутили над хозяином: «У нас отвечает за заказ не тот, кто принимает, а тот, который рядом стоит».
Но гораздо больше неприятных моментов доставляли совсем не срочность и огромное количество заказов. Не раз приходилось Карлу Фаберже обращаться в полицию. Некоторые нечистые на руку артельщики не выдерживали искушения, каждый день прикасаясь к несметным богатствам. Один из служащих рисоваль- в ной мастерской два года 1 воровал драгоценности * и содержал на них целую группу скупщиков.
Но все равно, ничто, ка-залось, не сможет покачнуть благополучия дома на Большой Морской, 24. В начале века фирма достигла небывалых высот. За исто-рию существования фирмы в мас-терских Фаберже сделали столько же изделий, сколько возможно только при массовом производс-тве — по приблизительным под-счетам 120 тысяч, и среди них не было ни одной вещи, не достойной самой высокой оценки.
После революции импе-раторская коллекция была конфискована. В ней оказалось 42 яйца из царс-кой коллекции. Их отвезли в Москву, в Оружейную па-лату. До 1922 года сундуки с изделиями стояли не распа-кованными. И хотя сотрудники музея голодали, не было ни одного случая пропажи. В 1922 году со-ветская власть начала продажу коллекции, стремясь избавиться от всего, что связано с самодержавием и семьей царя. В музее осталось только 10 яиц.