Главный камень Иеронима Позье
Нее все ювелиры работали, объединившись в цех. Были и мастера-одиночки. Одним из самых знаменитых бриллиантщиков был придворный ювелир швейцарец Иероним Позье. Этот чрезвычайно деликатный и осторожный человек смог пережить несколько дворцовых переворотов и стать любимым ювелиром трех русских императриц — Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Екатерины П. Мог ли мечтать об этом маленький бедный мальчик, покидая в 1729 году Швейцарию в поисках лучшей жизни?
Десятилетний Иероним и его отец пришли в Россию буквально пешком. На столь нелегкое путешествие решились они после приглашения родственника, который состоял при дворе Петра I хирургом. Он мог бы помочь небогатым Позье устроиться, и, вполне возможно, вскоре из маленького Иеронима получился бы хороший доктор. Но, добравшись до места, Позье обнаружили только пепелище - в 1729 году полМосквы выгорело. Тяжелое путешествие и навалившиеся одна за другой беды подорвали здоровье Позье-отца, и вскоре мальчик остался один в незнакомой стране. К счастью, ему впервые повезло: искусный гранильщик Граверо, родом из Парижа, согласился взять его на семь лет в обучение.
Работать с камнями Иерониму очень понравилось, но постоянные оскорбления хозяина сделали годы учебы довольно трудными. Заняв денег, в 21 год молодой человек решил открыть собственную мастерскую. Как негодовал разленившийся Граверо, за которого Иероним делал большинство заказов! Он кричал, что Позье станет нищим, умрет от голода и не сможет получить без него ни одного заказа!
Но ничего этого не случилось: России нужны были ювелирные украшения. В огромных количествах! При Анне Иоанновне, Елизавете Петровне, и особенно при Екатерине Великой двор сверкал от изобилия бриллиантов. Правда, иногда придворным нечем было платить за заказанные драгоценности, но это их не останавливало.
Анна Иоанновна сама любила на-блюдать, как режут и шлифуют камни. Она приказывала установить аппарат для обработки кам ней в комнате неда-леко от ее покоев и несколько раз в день приходила смотреть на работу Позье. Императрица лично принимала участие в подборе людей для путешествия на Восток, в Китай, за драгоценными камнями. Такая эк-спедиция за рубинами и алмазами была очень опасной и могла длиться два-три года. Но снаряжать караваны оказывалось быстрее и дешевле, чем искать и разрабатывать собственные месторождения самоцветов.
Елизавета Петровна технологией не инте-ресовалась, зато был*1 большой модницей и обожала театр, балы и подарки. Она I запрещала являться во дворец с хрус-тальными украшениями вместо бриллиантовых, поэтому каждое воскресенье, когда проходил бал, во дворце просто слепило глаза от обилия бриллиантов. А значит, у ювелиров всегда находилась работа.
«Наряды дам очень богаты, равно как и золотые вещи их, брильянтов придворные дамы надевают изумительное множество. На дамах сравнительно низшего звания бывает брильянтов на 10—12 тысяч руб. Они даже в частной жизни никогда не вы-езжают, не увешанные драгоценными уборами, и я не думаю, чтобы из всех европейских государынь была хоть одна, имевшая более драгоценных уборов, чем русская императрица», — писал в своих воспоминаниях Позье.
По заказу Елизаветы Петровны Иероним Позье делал звезду, украшенную бриллиантами. Чтобы высокочтимая заказчица представляла, как будет выглядеть изделие, он смастерил модель из воска: разместил на ней камни так, как они будут в готовом изделии. До него никто так не делал, и это привело в восторг императрицу.
Но выгодные заказы, богатство и уважение были только одной стороной жизни придворного ювелира. Елизавета ложилась спать на рассвете и часто ночью посылала за своим ювелиром, чтобы дать ему работу. Иногда господину Позье, дожидаясь приема, приходилось просижи-вать во дворце всю ночь. Недоброжелатели, стремящиеся лишить Позье доверия императрицы, множество вельмож-должников, отсутствие честных и трудолюбивых учеников — все это изматывало талантливого мастераJ. Получив от Петра III назначение личным ювелиром с чином бригадира и разрешением входить в царские покои в любое время, когда только Позье этого захочет, бриллиантщик почувствовал, что «упал в пропасть», из которой выбраться будет нелегко.
При Петре III Позье делал заказы для принцесс голштинских, племянниц императора, которые были неператрицы в отпуск в Швейцарию. Назад он не вернулся. Россия так и не стала для него родиной, хотя именно здесь он достиг всего, о чем только можно мечтать, кроме одного - спо-койствия за собственную жизнь. так богаты. Поэтому мастер искусно использовал вперемешку с бриллиантами фальшивые камни. Никто и догадаться не мог, что изящные уборы принцесс наполовину состоят из ненастоящих камней.
Но все же мастер был предан алмазу. В браслетах, табакерках, брошах, головных шпильках, пряжках, изготовленных Позье, часто присутствуют только алмазы.
Настоящим произведением искусства стала большая императорская корона, изготовленная для коронации Екатерины IV в 1762 году. Пять тысяч бриллиантов, семьдесят пять жемчужин и великолепная темно-красная шпинель 2 , украшающая вершину, - равных среди европейских ценностей корона не имеет.
Скопив достаточно денег за почти тридцать лет работы при дворе, в 1764 году Иероним Позье или, как его называли на русский манер, Еремей Петрович, отпросился у императора
Десятилетний Иероним и его отец пришли в Россию буквально пешком. На столь нелегкое путешествие решились они после приглашения родственника, который состоял при дворе Петра I хирургом. Он мог бы помочь небогатым Позье устроиться, и, вполне возможно, вскоре из маленького Иеронима получился бы хороший доктор. Но, добравшись до места, Позье обнаружили только пепелище - в 1729 году полМосквы выгорело. Тяжелое путешествие и навалившиеся одна за другой беды подорвали здоровье Позье-отца, и вскоре мальчик остался один в незнакомой стране. К счастью, ему впервые повезло: искусный гранильщик Граверо, родом из Парижа, согласился взять его на семь лет в обучение.
Работать с камнями Иерониму очень понравилось, но постоянные оскорбления хозяина сделали годы учебы довольно трудными. Заняв денег, в 21 год молодой человек решил открыть собственную мастерскую. Как негодовал разленившийся Граверо, за которого Иероним делал большинство заказов! Он кричал, что Позье станет нищим, умрет от голода и не сможет получить без него ни одного заказа!
Но ничего этого не случилось: России нужны были ювелирные украшения. В огромных количествах! При Анне Иоанновне, Елизавете Петровне, и особенно при Екатерине Великой двор сверкал от изобилия бриллиантов. Правда, иногда придворным нечем было платить за заказанные драгоценности, но это их не останавливало.
Анна Иоанновна сама любила на-блюдать, как режут и шлифуют камни. Она приказывала установить аппарат для обработки кам ней в комнате неда-леко от ее покоев и несколько раз в день приходила смотреть на работу Позье. Императрица лично принимала участие в подборе людей для путешествия на Восток, в Китай, за драгоценными камнями. Такая эк-спедиция за рубинами и алмазами была очень опасной и могла длиться два-три года. Но снаряжать караваны оказывалось быстрее и дешевле, чем искать и разрабатывать собственные месторождения самоцветов.
Елизавета Петровна технологией не инте-ресовалась, зато был*1 большой модницей и обожала театр, балы и подарки. Она I запрещала являться во дворец с хрус-тальными украшениями вместо бриллиантовых, поэтому каждое воскресенье, когда проходил бал, во дворце просто слепило глаза от обилия бриллиантов. А значит, у ювелиров всегда находилась работа.
«Наряды дам очень богаты, равно как и золотые вещи их, брильянтов придворные дамы надевают изумительное множество. На дамах сравнительно низшего звания бывает брильянтов на 10—12 тысяч руб. Они даже в частной жизни никогда не вы-езжают, не увешанные драгоценными уборами, и я не думаю, чтобы из всех европейских государынь была хоть одна, имевшая более драгоценных уборов, чем русская императрица», — писал в своих воспоминаниях Позье.
По заказу Елизаветы Петровны Иероним Позье делал звезду, украшенную бриллиантами. Чтобы высокочтимая заказчица представляла, как будет выглядеть изделие, он смастерил модель из воска: разместил на ней камни так, как они будут в готовом изделии. До него никто так не делал, и это привело в восторг императрицу.
Но выгодные заказы, богатство и уважение были только одной стороной жизни придворного ювелира. Елизавета ложилась спать на рассвете и часто ночью посылала за своим ювелиром, чтобы дать ему работу. Иногда господину Позье, дожидаясь приема, приходилось просижи-вать во дворце всю ночь. Недоброжелатели, стремящиеся лишить Позье доверия императрицы, множество вельмож-должников, отсутствие честных и трудолюбивых учеников — все это изматывало талантливого мастераJ. Получив от Петра III назначение личным ювелиром с чином бригадира и разрешением входить в царские покои в любое время, когда только Позье этого захочет, бриллиантщик почувствовал, что «упал в пропасть», из которой выбраться будет нелегко.
При Петре III Позье делал заказы для принцесс голштинских, племянниц императора, которые были неператрицы в отпуск в Швейцарию. Назад он не вернулся. Россия так и не стала для него родиной, хотя именно здесь он достиг всего, о чем только можно мечтать, кроме одного - спо-койствия за собственную жизнь. так богаты. Поэтому мастер искусно использовал вперемешку с бриллиантами фальшивые камни. Никто и догадаться не мог, что изящные уборы принцесс наполовину состоят из ненастоящих камней.
Но все же мастер был предан алмазу. В браслетах, табакерках, брошах, головных шпильках, пряжках, изготовленных Позье, часто присутствуют только алмазы.
Настоящим произведением искусства стала большая императорская корона, изготовленная для коронации Екатерины IV в 1762 году. Пять тысяч бриллиантов, семьдесят пять жемчужин и великолепная темно-красная шпинель 2 , украшающая вершину, - равных среди европейских ценностей корона не имеет.
Скопив достаточно денег за почти тридцать лет работы при дворе, в 1764 году Иероним Позье или, как его называли на русский манер, Еремей Петрович, отпросился у императора